Конспект №2. Особенности творчества Марины Цветаевой.
Здравствуйте, в этой статье мы постараемся ответить на вопрос: «Конспект №2. Особенности творчества Марины Цветаевой.». Если у Вас нет времени на чтение или статья не полностью решает Вашу проблему, можете получить онлайн консультацию квалифицированного юриста в форме ниже.
Тема стихотворения «Идешь, на меня похожий» ни что иное как смерть. Однако смерть не как разрыв связи с внешним миром, а как некое отчуждение, при котором связь все таки сохраняется. На этот раз поэтесса представила себя давно умершей и обращающейся к случайному посетителю ее могилы.
Анализ стихотворения Марины Цветаевой «Идешь, на меня похожий»
Идешь, на меня похожий,
Глаза устремляя вниз.
Я их опускала – тоже!
Прохожий, остановись!
Присутствие смерти в стихотворении подчеркивается следующими строками:
Кладбищенской земляники
Крупнее и слаще нет.
Земляника вкусная, красивая, но ядовитая, пропитанная трупными ядами. Смерть для героини не трагедия, так как умирают все рано или поздно. Можно предположить, что смерть – это единственное, что связывает и живых и мертвых. Цветаева считала, что человек будет продолжать жить, пока о нем хранится память.
В этом стихотворении в роли лирического героя выступает сама Марина Цветаева. Это одна из ключевых особенностей ее поэзии.
В данном стихотворении лирическая героиня независимая и непокорная.
Я слишком сама любила
Смеяться, когда нельзя!
Поэтесса предстает перед нами как натура страстная и своенравная.
И кровь приливала к коже,
И кудри мои вились…
В четвертой строфе наивысший эмоциональный накал. Именно здесь слово «была» выделено авторским ударением.
Я тоже, была, прохожий!
Прохожий, остановись!
Данные строчки звучат как зов, как восклицание. Но героиня не хочет опечалить прохожего. Поэтому мы читаем следующие строки:
Но только не стой угрюмо,
Главу опустив на грудь.
Легко обо мне подумай,
Легко обо мне забудь.
Конец стихотворения не печален. Героиня словно отгоняет печаль. Говоря о свете Цветаева подчеркивает, что ее героиня хотя и мертва, но все же видит свет.
Особенностью данного стихотворения является аллитерация. Она использована поэтессой с целью создания эффекта шепота.
Самобытный талант Марины Цветаевой
«Незаконная комета» поэзии М.И. Цветаевой вспыхнула на небесах русской литературы, когда ей было всего 18 лет. Сборник «Вечерний альбом» стал первым шагом юной гимназистки в творческое бессмертие.
В этом сборнике она определила своё жизненное и литературное кредо-утверждение собственной непохожести и самодостаточности, обеспеченных глубиной души.
Более 70лет назад, отвечая на вопрос одной парижской газеты, что вы думаете о своем творчестве, Цветаева написала:
…Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.
(Моим стихам, написанным так рано…, 1913)
А в 1939 году, перед отъездом на родину, заявила: «Стихам моим — всегда будет хорошо». Обе «формулы писательской судьбы» М. Цветаевой сегодня сбылись. Её «черёд» пришел уже тогда, когда писались самые первые строки, когда живая, горячая сила чувства заставила ощутить в себе поэта. Пришла пора рождения нового — подлинного по таланту и духу! — русского поэта.
Марина Ивановна Цветаева — мой любимый поэт. Это поразительный феномен не только русской поэзии, но прежде всего русской культуры, богатства которой столь неисчерпаемы. Из книг и журналов мы узнаем о различных взглядах цветаевоведов на биографию поэта, на ее судьбу. Судьба поэта была сложна и очень трагична. Творчество Цветаевой по-настоящему не изучено, не прочитано. Само творчество, сам стиль поэтической глубины — философский — недоступен для понимания без декодирования, стих воспринимается внешне, неглубоко. Самобытность Цветаевой, ее необыкновенный талант, чувство Родины и любви, эпатаж, цветаевская фронда, максимализм, свойственный юности — все это привлекает молодежь, но самостоятельно дойти до истоков, до корней, понять личность через стихотворение — это очень трудно.
Наша страна сейчас переживет тяжелое время, когда с экранов телевизоров провозглашается культ денег, затаптываются понятия доброты, порядочности, чести и честности, патриотизма, любви, когда резко падает уровень культуры. Цветаева, с ее большой любовью к Родине, с трепетным отношением к любви, к пониманию долга, поможет нам многое понять и восстановить вечные жизненные ценности.
Ее творчество необходимо изучать именно теперь, когда наше представление о наследии Цветаевой обогатилось новыми текстами — стихотворными циклами, поэмами, эссе, письмами, стал вырисовываться облик, образ крупного явления русской культуры. Цветаева явила нам предельно искреннюю силу страстей, уже позабытых в наш рациональный век, ту силу, у которой любовь и преданность («Я тебя отвоюю у всех времен, у всех ночей…») не слова, а действие, разрывающее словесную оболочку, у которой вера в добро и бескорыстие человеческое — единственно возможный путь.
Поэзия Цветаевой самобытна, и стиль ее стихов очень сложен. Усложненная ритмика, звукопись, сбивающаяся на косноязычие, как будто неконтролируемый синтаксис — это воплощение замысла в той форме, которая представлялась единственной как дыхание.
В 1934 году была опубликована одна из программных статей М.И. Цветаевой «Поэты с историей и поэты без истории». В этой работе она делит художников слова на две категории. К первой относятся поэты «стрелы», т.е. мысли и развития, отражающие изменения мира и изменяющиеся с движением времени; другие — это «чистые лирики», поэты чувства. К последним она относила себя.
Одна из главных черт этого «чистого лирика» — самодостаточность, творческий индивидуализм. Своеобразие цветаевской позиции в том, что ее лирическая героиня всегда абсолютно тождественна личности поэта: Цветаева ратовала за предельную искренность поэзии, поэтому любое «я» в стихотворении, по ее мнению, должно соответствовать биографическому «я», с его настроениями, чувствами и мироощущением.
Поэзия Цветаевой — прежде всего вызов миру. О любви к мужу она скажет в раннем стихотворении: «Я с вызовом ношу его кольцо! «; в цикле «Стихи о Москве» представит себя умершей и противопоставит миру живых, хоронящих ее:
По улицам оставленной Москвы
Поеду — я, и побредете — вы.
И не один дорогою отстанет,
И первый ком о крышку гроба грянет…
(Настанет день, — печальный, говорят! 1916)
В этих стихах эмигрантских лет цветаевское противостояние миру получает уже более конкретное обоснование: в эпоху испытаний поэт видит себя в числе немногих, сохранивших прямой путь чести и мужества, предельной искренности и неподкупности:
Некоторым, без кривизны,-
Дорог дается жизнь.
II. Единство жизни и творчества Марины Цветаевой
Всю жизнь стихи были для Цветаевой средством самовыражения. Она поверяла им все. Каждый эпизод ее жизни можно отследить по ее стихам. Вот Февральская революция: «Пал без славы орел двуглавый. Царь! – Вы были неправы», – по этим строкам видно, что к революции Цветаева отнеслась как бы машинально, что происходившие события не затронули её души. Вот отклик Цветаевой на гражданскую войну, разлуку с мужем: «Добровольчество – это добрая воля к смерти», «Белая гвардия, путь твой высок: Черному дулу – грудь и висок»; «Бури-вьюги, вихры-ветры вас взлелеяли, А останетесь вы в песне – белы-лебеди!», – здесь мы видим ее отношение к Белой армии, тоску по обреченным героям, идеальным и благородным воинам. Суровая доля ее мужа С.Я. Эфрона послужила толчком к созданию «Лебединого стана», цикла стихов, посвященного Белой армии, ее обреченной жертвенности.
В творчестве Цветаевой также видно ее отношение к другим поэтам. Бескорыстно и без малейшей зависти она признавала Ахматову «единодержицею струн» поэзии; оплакивала ее, осиротевшую после смерти Гумилева и Блока: «Высоко твои братья! Не докличешься! Яснооконька моя, Чернокнижница!» На смерть Блока она откликнулась в августе и ноябре 1921-го торжественным реквиемом, в котором хотела передать скорбь всей России:
Не свой любовный произвол Пою – своей отчизны рану…
Цветаева, встретившись с мужем в Берлине летом 1922, поехала с ним в Чехию. Там они прожили три с небольшим года. Жизнь в чешских деревнях позволила Цветаевой до самых недр души проникнуться природой – вечной, непреходящей, стоящей над всеми людскими несовершенствами, «земными низостями дней»:
Деревья! К вам иду! Спастись От рева рыночного! Вашими вымахами ввысь Как сердце выдышано!.. Что в вашем веянье? Но знаю – лечите Обиду Времени Прохладой Вечности
В Чехии она необычайно страдает от тоски по Родине, но Родине идеальной, не исковерканной:
Покамест день не встал С его страстями стравленными, Во всю горизонталь Россию восстанавливаю…
Цветаева любила Родину, и проблема возвращения домой очень мучила ее: «Можно ли вернуться в дом, который – срыт?», «Той России — нету, как и той меня», «Нас родина не позовет!», «Здесь я не нужна. Там я невозможна».
Долгое время Марина Ивановна жила заграницей и только в июне 1939 года приехала в СССР. Далее несчастье за несчастьем: в августе арестовали дочь, в октябре – мужа Цветаевой, Гослитиздат задержал ее сборник стихов, ей не на что было жить. 31 августа 1941 года великий русский поэт Марина Ивановна Цветаева добровольно ушла из жизни в небольшом городке Елабуга. В одной из предсмертных записок были слова: «А меня простите – не вынесла».
Фольклорные традиции в поэзии М.Цветаевой
Одну из особенностей лирической интонации Марины Цветаевой Иосиф Бродский определил как “стремление голоса в единственно возможном для него направлении: вверх”. Таким образом поэт передал свое ощущение от того, что он сам назвал “некоей априорной трагической нотой, скрытым – в стихе – рыданием”. Причину этого явления Бродский усматривал в работе Цветаевой с языком, ее опытах с фольклором. И действительно, многие цветаевские стихи могут быть восприняты как фольклорные стилизации. При этом неминуемо возникает вопрос – что Цветаева привносит в язык народной поэзии своего, в чем ее тексты похожи на исполняемые в народе песни, а в чем не похожи, и почему. Пока будем держать этот вопрос в голове и поговорим лишь о некоторых чертах поэтики Цветаевой, которые сближают ее поэзию с жанрами устного народного творчества (главным образом, лирическими). Отдельно скажем, что речь пойдет преимущественно о стихотворениях второй половины 1910-х годов (сборники “Версты I”, “Стихи о Москве”, “Стихи к Блоку”, “Стихи к Ахматовой” и некоторые другие).
Во многих стихотворениях Цветаевой обращают на себя внимание характерные для фольклорных жанров языковые формулы. Ее лирическая героиня зачастую использует в своей речи просторечия и диалектизмы:
То не ветер
Гонит меня по городу,
Ох, уж третий
Вечер я чую в?рога.
Помимо типичной для народных песен синтаксической конструкции с отрицанием и словом “то” (вспомним зачин знаменитой песни “Ой, то не вечер…”) и просторечного, создающего интонацию причитания “ох, уж”, Цветаева в этой строфе использует еще и редкую форму слова “враг” – “в?рог”, которая в словаре Ушакова стоит с пометой “обл., нар.-поэт.”. Таким образом обычное, широко распространенное слово приобретает у нее непривычное, чуждое для нашего уха звучание.
К фольклору в стихотворениях Цветаевой отсылает и обилие традиционно-поэтической лексики, включающей многочисленные эпитеты (ср. “зорким оком своим – отрок”, “дремучие очи”, “златоокая вострит птица”, “разлюбезные – поведу – речи”, “крут берег”, “сизые воды”, “дивный град”, “багряные облака” и т.д.).
Даже в описания бытовых, житейских ситуаций у Цветаевой входят характерные для фольклорных жанров языковые формулы. Так, в стихотворении “Собирая любимых в путь…”, в котором речь идет об обычных проводах в дорогу, лирическая героиня заклинает природные стихии, чтобы они не навредили ее близким. Надо сказать, что обращения к внешним силам, от которых в жизни человека зависело очень многое, для народной культуры совершенно естественно. На их основе сложился особый жанр загово?ра, который предполагал произнесение нужных слов в строго определенном порядке. Цветаева в своем загово?ре использует типичную для этого жанра форму обращения – явления неживой природы выступают у нее как живые существа, на которые можно воздействовать:
Ты без устали, ветер, пой,
Ты, дорога, не будь им жесткой!
Обратим внимание на то, что эпитеты в этих строках стоят после определяемого слова (“туча сизая”, “нож свой лютый”). Подобный тип языковой инверсии встречается во многих стихах Цветаевой (“день сизый”, “покой пресветлый”, “ночью темной”, “о лебеде молоденьком”, “Голуби реют серебряные, растерянные, вечерние…” и т.д.), свойственен он и жанру народной песни – как пишет В.Н. Бараков, “для русской песни характерно постпозитивное (после определяемых слов) употребление эпитетов” (ср. “Как пойду я, молоденька, / Как пойду я, веселенька…”, “Скидывают со девицы платье цветное, / Надевают на девицу платье черное”, “Волга-матушка родимая течет, / Друга милого, касатика несет”).
Анализ стихотворения Марины Цветаевой «Идешь, на меня похожий»
Идешь, на меня похожий,
Глаза устремляя вниз.
Я их опускала – тоже!
Прохожий, остановись!
Присутствие смерти в стихотворении подчеркивается следующими строками:
Кладбищенской земляники
Крупнее и слаще нет.
В этом стихотворении в роли лирического героя выступает сама Марина Цветаева. Это одна из ключевых особенностей ее поэзии.
В данном стихотворении лирическая героиня независимая и непокорная.
Я слишком сама любила
Смеяться, когда нельзя!
Поэтесса предстает перед нами как натура страстная и своенравная.
И кровь приливала к коже,
И кудри мои вились.
В четвертой строфе наивысший эмоциональный накал. Именно здесь слово «была» выделено авторским ударением.
Я тоже, была, прохожий!
Прохожий, остановись!
Данные строчки звучат как зов, как восклицание. Но героиня не хочет опечалить прохожего. Поэтому мы читаем следующие строки:
Но только не стой угрюмо,
Главу опустив на грудь.
Легко обо мне подумай,
Легко обо мне забудь.
Конец стихотворения не печален. Героиня словно отгоняет печаль. Говоря о свете Цветаева подчеркивает, что ее героиня хотя и мертва, но все же видит свет.
Особенностью данного стихотворения является аллитерация. Она использована поэтессой с целью создания эффекта шепота.
III. Приемы, средства выразительности
Марине Цветаевой присущ свой неповторимый стиль в поэзии, ее стихи всегда можно безошибочно узнать по особому распеву, ритму, интонации, четкости и завершенности, по многочисленным приемам и средствам выразительности. В этой области она явилась и осталась смелым новатором, щедро обогатившим поэзию XX века множеством великолепных находок.
Романтическое двоемирие в стихах Цветаевой выражает ее вечный внутренний конфликт между бытом, окружающей ее действительностью и духовной стороной бытия. Этот конфликт пронизывает все ее творчество, приобретая различные формы и оттенки:
На, кажется, надрезанном канате
Я – маленький плясун.
Я – тень от чьей-то тени. Я – лунатик
Двух темных лун.
Часто можно встретить в стихах Цветаевой синтаксический параллелизм, используемый ею для усиления образности и эмоциональности:
В декабре на заре было счастье,
Длилось – миг.
…В январе на заре было горе,
Длилось – час.
Это и много и мало.
Это и просто и темно.
Очень любима Цветаевой звукопись, она часто использовалась ею для того, чтобы показать необходимые для данного стиха сопровождающие звуки, которые придают ему особую окраску, помогают читателю лучше вникнуть в стихотворение:
Рас-стояние: версты, мили.
Нас рас-ставили, рас-садили,
Чтобы тихо себя вели
По двум разным концам земли.
Вдохновений и сухожилий.
Не рассорили – рассорили,
Расслоили.
Стена да ров.
Расселили нас, как орлов–
Заговорщиков: версты, дали.
Не расстроили – растеряли.
По трущобам земных широт
Рассовали нас, как сирот.
Который уж, ну который – март?!
Разбили нас – как колоду карт!
Марина Цветаева часто использует анжамбеманы, которые служат сильным средством интонационного выделения отсеченных стихоразделом отрезков фразы:
Расселили нас, как орлов
Заговорщиков: версты, дали.
Думалось: будут легки
Дни — и бестрепетна смежность
Рук.— Взмахом руки,
Друг, остановимте нежность.
Мне всё равно, каких среди
Лиц — ощетиниваться пленным
Львом, из какой людской среды
Быть вытесненной — непременно.
Тоска по родине! Давно
Разоблаченная морока!
Выразительность стихотворения достигается Цветаевой при помощи пропусков, умолчаний. Цветаевская «оборванная фраза» заставляет читателя либо замереть на высоте эмоциональной кульминации, либо задуматься о последних строках стихотворения, самому завершить мысль автора:
Забыть, как пламенно в лазури,
Как дни тихи.
Баюкай же – но прошу, будь друг:
Не буквами, а каютой рук:
Уютами.
Я не знаю, жив ли, нет ли
Тот, кто мне дороже сердца,
Тот, кто мне дороже Сына…
Темнеет высокая зала,
Уходят в себя зеркала.
Нежнее всех, кто есть и были,
Не знать вины.
Рефрены очень часто используются Цветаевой для постепенного нарастания эмоциональной напряженности в стихотворении, либо для того, чтобы особо заострить внимание читателя на данной мысли, повторяя ее несколько раз:
Я глупая, а ты умен,
Живой, а я остолбенелая.
О, вопль женщин всех времен:
Мой милый, что тебе я сделала?!»
…Увозят милых корабли,
Уводит их дорога белая.
И стон стоит вдоль всей земли:
Мой милый, что тебе я сделала?
Серый ослик твой ступает прямо,
Не страшны ему ни бездна, ни река.
Милая Рождественская дама,
Увези меня с собою в облака!
…Из кладовки, чуть задремлет мама,
Я для ослика достану молока.
Милая Рождественская дама,
Увези меня с собою в облака!
Марина Цветаева в своих стихах создает особую поэтическую интонацию, искусно используя паузы (они передаются с помощью многоточий, точек с запятой), дробление текста на выразительные отрезки, часто Цветаева прибегает вопросительным и восклицательным знакам, любит с помощью многочисленных тире выделять особо важные, ключевые и эмоциональные слова и выражения, «рвать стих», лишая его плавности и придавая ему предельную напряженность звучания. Благодаря этим приемам, Цветаева добивается неповторимой интонации стихотворения, его насыщенности и яркости:
Ибо не ведающим лет – Спи! –
Головокруженье нравится.
Лягу – с кем-то по соседству? – До скончанья лет.
Слушайте! – Я не приемлю!
II. Единство жизни и творчества Марины Цветаевой
Всю жизнь стихи были для Цветаевой средством самовыражения. Она поверяла им все. Каждый эпизод ее жизни можно отследить по ее стихам. Вот Февральская революция: «Пал без славы орел двуглавый. Царь! – Вы были неправы», – по этим строкам видно, что к революции Цветаева отнеслась как бы машинально, что происходившие события не затронули её души. Вот отклик Цветаевой на гражданскую войну, разлуку с мужем: «Добровольчество – это добрая воля к смерти», «Белая гвардия, путь твой высок: Черному дулу – грудь и висок»; «Бури-вьюги, вихры-ветры вас взлелеяли, А останетесь вы в песне – белы-лебеди!», – здесь мы видим ее отношение к Белой армии, тоску по обреченным героям, идеальным и благородным воинам. Суровая доля ее мужа С.Я. Эфрона послужила толчком к созданию «Лебединого стана», цикла стихов, посвященного Белой армии, ее обреченной жертвенности.
В творчестве Цветаевой также видно ее отношение к другим поэтам. Бескорыстно и без малейшей зависти она признавала Ахматову «единодержицею струн» поэзии; оплакивала ее, осиротевшую после смерти Гумилева и Блока: «Высоко твои братья! Не докличешься! Яснооконька моя, Чернокнижница!» На смерть Блока она откликнулась в августе и ноябре 1921-го торжественным реквиемом, в котором хотела передать скорбь всей России:
Не свой любовный произвол
Пою – своей отчизны рану…
Цветаева, встретившись с мужем в Берлине летом 1922, поехала с ним в Чехию. Там они прожили три с небольшим года. Жизнь в чешских деревнях позволила Цветаевой до самых недр души проникнуться природой – вечной, непреходящей, стоящей над всеми людскими несовершенствами, «земными низостями дней»:
Деревья! К вам иду! Спастись
От рева рыночного!
Вашими вымахами ввысь
Как сердце выдышано!..
Что в вашем веянье?
Но знаю – лечите
Обиду Времени
Прохладой Вечности
В Чехии она необычайно страдает от тоски по Родине, но Родине идеальной, не исковерканной:
Покамест день не встал
С его страстями стравленными,
Во всю горизонталь Россию восстанавливаю…
Цветаева любила Родину, и проблема возвращения домой очень мучила ее: «Можно ли вернуться в дом, который – срыт?», «Той России — нету, как и той меня», «Нас родина не позовет!», «Здесь я не нужна. Там я невозможна».
Долгое время Марина Ивановна жила заграницей и только в июне 1939 года приехала в СССР. Далее несчастье за несчастьем: в августе арестовали дочь, в октябре – мужа Цветаевой, Гослитиздат задержал ее сборник стихов, ей не на что было жить. 31 августа 1941 года великий русский поэт Марина Ивановна Цветаева добровольно ушла из жизни в небольшом городке Елабуга. В одной из предсмертных записок были слова: «А меня простите – не вынесла».
В лирике Марины Цветаевой есть какая-то особенная доверительность, открытость. Валерий Брюсов писал, что от её стихов бывает иногда неловко, будто подсмотрел в замочную скважину. И действительно, в стихах — вся ее жизнь.
III. Приемы, средства выразительности
Марине Цветаевой присущ свой неповторимый стиль в поэзии, ее стихи всегда можно безошибочно узнать по особому распеву, ритму, интонации, четкости и завершенности, по многочисленным приемам и средствам выразительности. В этой области она явилась и осталась смелым новатором, щедро обогатившим поэзию XX века множеством великолепных находок.
Романтическое двоемирие в стихах Цветаевой выражает ее вечный внутренний конфликт между бытом, окружающей ее действительностью и духовной стороной бытия. Этот конфликт пронизывает все ее творчество, приобретая различные формы и оттенки:
На, кажется, надрезанном канате Я – маленький плясун. Я – тень от чьей-то тени. Я – лунатик Двух темных лун.
Кто создан из камня, кто создан из глины,- А я серебрюсь и сверкаю! Мне дело – измена, мне имя – Марина, Я – бренная пена морская”.
Часто можно встретить в стихах Цветаевой синтаксический параллелизм, используемый ею для усиления образности и эмоциональности:
В декабре на заре было счастье, Длилось – миг. …В январе на заре было горе, Длилось – час.
Это и много и мало. Это и просто и темно.
Очень любима Цветаевой звукопись, она часто использовалась ею для того, чтобы показать необходимые для данного стиха сопровождающие звуки, которые придают ему особую окраску, помогают читателю лучше вникнуть в стихотворение:
Рас-стояние: версты, мили… Нас рас-ставили, рас-садили, Чтобы тихо себя вели По двум разным концам земли.
Рас-стояние: версты, дали… Нас расклеили, распаяли, В две руки развели, распяв, И не знали, что это — сплавВдохновений и сухожилий… Не рассорили – рассорили, Расслоили… Стена да ров. Расселили нас, как орлов–
Заговорщиков: версты, дали… Не расстроили – растеряли. По трущобам земных широт Рассовали нас, как сирот.
Который уж, ну который – март?! Разбили нас – как колоду карт!
Марина Цветаева часто использует анжамбеманы, которые служат сильным средством интонационного выделения отсеченных стихоразделом отрезков фразы:
Расселили нас, как орлов Заговорщиков: версты, дали…
Думалось: будут легки Дни — и бестрепетна смежность Рук.— Взмахом руки, Друг, остановимте нежность.Мне всё равно, каких среди Лиц — ощетиниваться пленным Львом, из какой людской среды Быть вытесненной — непременно…
Тоска по родине! Давно Разоблаченная морока!
Выразительность стихотворения достигается Цветаевой при помощи пропусков, умолчаний. Цветаевская «оборванная фраза» заставляет читателя либо замереть на высоте эмоциональной кульминации, либо задуматься о последних строках стихотворения, самому завершить мысль автора:
Забыть, как пламенно в лазури, Как дни тихи…
Баюкай же – но прошу, будь друг: Не буквами, а каютой рук: Уютами…Я не знаю, жив ли, нет ли Тот, кто мне дороже сердца, Тот, кто мне дороже Сына…
Темнеет высокая зала, Уходят в себя зеркала…
Нежнее всех, кто есть и были, Не знать вины…
Рефрены очень часто используются Цветаевой для постепенного нарастания эмоциональной напряженности в стихотворении, либо для того, чтобы особо заострить внимание читателя на данной мысли, повторяя ее несколько раз:
Я глупая, а ты умен, Живой, а я остолбенелая. О, вопль женщин всех времен: Мой милый, что тебе я сделала?!» …Увозят милых корабли, Уводит их дорога белая… И стон стоит вдоль всей земли: Мой милый, что тебе я сделала?
Или:
Серый ослик твой ступает прямо, Не страшны ему ни бездна, ни река… Милая Рождественская дама, Увези меня с собою в облака! …Из кладовки, чуть задремлет мама, Я для ослика достану молока. Милая Рождественская дама, Увези меня с собою в облака!
Марина Цветаева в своих стихах создает особую поэтическую интонацию, искусно используя паузы (они передаются с помощью многоточий, точек с запятой), дробление текста на выразительные отрезки, часто Цветаева прибегает вопросительным и восклицательным знакам, любит с помощью многочисленных тире выделять особо важные, ключевые и эмоциональные слова и выражения, «рвать стих», лишая его плавности и придавая ему предельную напряженность звучания. Благодаря этим приемам, Цветаева добивается неповторимой интонации стихотворения, его насыщенности и яркости:
Ибо не ведающим лет – Спи! – Головокруженье нравится.
Лягу – с кем-то по соседству? – До скончанья лет. Слушайте! – Я не приемлю!Два солнца стынут – о Господи, пощади! – Одно – на небе, другое – в моей груди.
И Спасские – с цветами ворота, Где шапка православного снята; Часовню звездную – приют от зол – Где вытертый – от поцелуев – пол;
Ох, этот рев зверский! Дерзкая – ох! – кровь.
Мой – рот – разгарчив, Даром что свят – вид”.
Эмоциональный накал стихотворений у Цветаевой повышается инверсиями («Дни полночные твои, век твой таборный…Все рабочие твои разом забраны», «брат нежный мой», «ход замедлялся головы», «Вскрыла жилы: неостановимо, невосстановимо хлещет жизнь», «Улыбнись в мое окно, иль к шутам меня причисли», «Этих чувств и этих мыслей мне от Бога не дано!», «И летят из детской песенки немецкой глупые слова», «И как сердце мне испепелил этот даром истраченный порох»), патетическими обращениями и восклицаниями:
И лира уверяла: – мира! А губы повторяли: – жаль! …Но лира уверяла: – мимо! А губы ей вослед: – увы! …Волна соленая, – ответь!
Особое место среди поэтов Серебряного века
Цветаева вошла в русскую литературу, когда все были увлечены символизмом, но уже зарождались и набирали популярность новые течения: футуризм и акмеизм. Но она обрела свой особенный путь, не желая поддаваться чужим влияниям, стараясь избегать заимствования и подражания, сама о себе говорила, что «ни в одну форму не умещается». Тем не менее высоко ценила талант своих литературных кумиров: Блока, Ахматовой, Маяковского, хотя не разделяла многих творческих или политических взглядов. Во времена повсеместного увлечения декадентской поэзией ее творчество выделялось своей «жаждой жить», которую она, несмотря на трагедии в своей судьбе, пыталась сохранить до конца жизни.
Эффективно подготовиться к ЕГЭ по литературе помогут тщательно продуманные онлайн-курсы
I.СОВРЕМЕННИКИ О МАРИНЕ ЦВЕТАЕВОЙ
1. Максимилиан Волошин высоко оценил первый сборник стихов «Волшебный фонарь», заявив, что «никому в поэзии не удавалось написать о детстве из детства».
2. И. Эренбург писал: «Кажется, нет в моих воспоминаниях более трагического образа, чем Марина. Все в ее биографии зыбко, иллюзорно: и политические идеи, и критические суждения, и личные драмы – все, кроме поэзии…»
3. Б. Пастернак вспоминал: «Она совершала подвиги каждый день. Это были подвиги верности той единственной стране, подданным которой она была — поэзии».
4.И. Эренбург, как бы дополняя цветаевскую самохарактеритику, писал: «Она многое любила именно потому, что нельзя, аплодировала не в те минуты, что ее соседи, глядела одна на опустившийся занавес, уходила во время действия из зрительного зала и плакала в темном пустом коридоре».
Тема творчества поэта и поэзии.
М.И. Цветаева. Основные темы творчества. Тема творчества поэта и поэзии.
Марина Ивановна Цветаева (1892–1941) – знаменитая русская поэтесса, прозаик, переводчик, которая своим творчеством оставила яркий след в литературе 20 века.
Родилась Марина Цветаева в Москве 26 сентября (8 октября) 1892 года. Ее отец был профессором университета, мать – пианисткой. Стоит кратко заметить, что биография Цветаевой пополнилась первыми стихами еще в возрасте шести лет.
Первое образование получила в Москве в частной женской гимназии, затем обучалась в пансионах Швейцарии, Германии, Франции.
После смерти матери, Марина и ее брат и две сестры воспитывались отцом, который старался дать детям хорошее образование.
Начало творческого пути
Первый сборник стихотворений Цветаевой был опубликован в 1910 году («Вечерний альбом»). Уже тогда на творчество Цветаевой обратили внимание знаменитые — Валерий Брюсов, Максимилиан Волошин и Николай Гумилёв. Их творчество и произведениями Николая Некрасова значительно повлияли на раннее творчество поэтессы.
В 1912 году она выпустила второй сборник стихов – «Волшебный фонарь». В эти два сборника Цветаевой вошли также стихотворения для детей: «Так», «В классе», «В субботу». В 1913 году выходит третий сборник поэтессы под названием «Из двух книг».
Во время Гражданской войны (1917-1922) для Цветаевой стихи являются средством выразить сочувствие. Кроме поэзии она занимается написанием пьес.
В 1912 году выходит замуж за Сергея Эфрона, у них появляется дочь Ариадна.
В 1914 году Цветаева знакомится с поэтессой Софией Парнок. Их роман длился до 1916 года. Ей Цветаева посвятила цикл своих стихотворений под названием «Подруга». Затем Марина вернулась к мужу.
Вторая дочь Марины, Ирина, умерла в возрасте трех лет. В 1925 году родился сын Георгий.
Жизнь в эмиграции
В 1922 году Цветаева переезжает в Берлин, затем в Чехию и в Париж. Творчество Цветаевой тех лет включает произведения «Поэма горы», «Поэма конца», «Поэма воздуха». Стихи Цветаевой 1922-1925 годов были опубликованы в сборнике «После России» (1928). Однако стихотворения не принесли ей популярности за границей. Именно в период эмиграции в биографии Марины Цветаевой большое признание получила прозы.
Цветаева пишет серию произведений, посвященную известным и значимым для неё людям:
- в 1930 году написан поэтический цикл «Маяковскому», в честь известного Владимира Маяковского, чьё самоубийство потрясло поэтессу;
- в 1933 – «Живое о живом», воспоминания о Максимилиане Волошине
- в 1934 – «Пленный дух» в память об Андрее Белом
- в 1936 – «Нездешний вечер» о Михаиле Кузмине
- в 1937 – «Мой Пушкин», посвященное Александру Сергеевичу Пушкину
Цветаева – жизненный и творческий путь; основная тема творчества
ЖТП. Марина Ивановна Цветаева (1892-1941) писать стихи начала рано. Первая ее книга «Вечерний альбом» вышла в 1910 году. В дореволюционном творчестве Цветаевой можно выделить два периода: период ранних стихов, «полудетских», «девичьих признаний» (сборники «Вечерний альбом», «Волшебный фонарь», 1912; «Из двух книг», 1913) и период 1915-1917 гг.
Одним из первых на поэзию Цветаевой обратил внимание В. Брюсов, считая ее «несомненно талантливой» и при этом о ее стихов. Но по-настоящему поэтесса обрела свой подлинный поэтический голос в 1917-1916 гг., когда ею были созданы стихотворения, составившие циклы «Стихи о Москве», «Бессонница», «Стенька Разин» и другие. Много ярких стихотворений было посвящено поэтам-современникам — Ахматовой, Блоку. Стихи 1915-1917 гг. (лучшее, что написано Цветаевой до революции) печатались в журналах и альманахах, но отдельной книгой они вышли только в 1921 году («Версты»).
Цветаева много работала в жанре поэмы («Царь-Девица», 1920; «На Красном Коне», 1921; «Поэма Горы», 1924; «Поэма Конца», 1924; «Крысолов», 1925; и другие). Значительную часть литературного наследия Цветаевой составляет ее проза, среди которой воспоминания о родных (отце — И. В. Цветаеве, основателе Myзея изобразительных искусств, и матери), о поэтах-современниках (М. Волошине, М. Кузмине и других).
Судьба Марины Цветаевой была нелегкой. Она не смогла понять и принять Октябрьскую революцию и в 1922 году уехала за границу. В эмиграции была трудная жизнь материальных лишений, душевного прозрения, признания своих ошибок. В 1939 году поэтесса возвращается на родину.
Поэзия Цветаевой, как и сама жизнь поэтессы, полна изломами, душевными надрывами, непониманием правды эпохи. Она волнует искренностью и глубиной чувств.
Основная тема творчества:предназначения поэта. Всем своим творчеством она отстаивала высшую правду поэта — его право на неподкупность лиры, на поэтическую честность. В центре цветаевского художественного мира — личность, наделенная безмерной творческой силой, чаще всего — это поэт как эталон настоящего человека. Поэт, по Цветаевой, — творец всего мира, он противостоит окружающей жизни, сохраняя верность тому высшему, что он несет в себе. Сотворение мира для Цветаевой начинается с сотворения своего детства, своей биографии. Многие ее стихи посвящены воплощению поэта в ребенке — поэтом рождаются. «Ребенок, обреченный быть поэтом» — такова внутренняя тема ее ранней лирики.
II. Единство жизни и творчества Марины Цветаевой
Всю жизнь стихи были для Цветаевой средством самовыражения. Она поверяла им все. Каждый эпизод ее жизни можно отследить по ее стихам. Вот Февральская революция: «Пал без славы орел двуглавый. Царь! – Вы были неправы», – по этим строкам видно, что к революции Цветаева отнеслась как бы машинально, что происходившие события не затронули её души. Вот отклик Цветаевой на гражданскую войну, разлуку с мужем: «Добровольчество – это добрая воля к смерти», «Белая гвардия, путь твой высок: Черному дулу – грудь и висок»; «Бури-вьюги, вихры-ветры вас взлелеяли, А останетесь вы в песне – белы-лебеди!», – здесь мы видим ее отношение к Белой армии, тоску по обреченным героям, идеальным и благородным воинам. Суровая доля ее мужа С.Я. Эфрона послужила толчком к созданию «Лебединого стана», цикла стихов, посвященного Белой армии, ее обреченной жертвенности.
В творчестве Цветаевой также видно ее отношение к другим поэтам. Бескорыстно и без малейшей зависти она признавала Ахматову «единодержицею струн» поэзии; оплакивала ее, осиротевшую после смерти Гумилева и Блока: «Высоко твои братья! Не докличешься! Яснооконька моя, Чернокнижница!» На смерть Блока она откликнулась в августе и ноябре 1921-го торжественным реквиемом, в котором хотела передать скорбь всей России:
Не свой любовный произвол Пою – своей отчизны рану…
Цветаева, встретившись с мужем в Берлине летом 1922, поехала с ним в Чехию. Там они прожили три с небольшим года. Жизнь в чешских деревнях позволила Цветаевой до самых недр души проникнуться природой – вечной, непреходящей, стоящей над всеми людскими несовершенствами, «земными низостями дней»:
Деревья! К вам иду! Спастись От рева рыночного! Вашими вымахами ввысь Как сердце выдышано!.. Что в вашем веянье? Но знаю – лечите Обиду Времени Прохладой Вечности
В Чехии она необычайно страдает от тоски по Родине, но Родине идеальной, не исковерканной:
Покамест день не встал С его страстями стравленными, Во всю горизонталь Россию восстанавливаю…
Цветаева любила Родину, и проблема возвращения домой очень мучила ее: «Можно ли вернуться в дом, который – срыт?», «Той России — нету, как и той меня», «Нас родина не позовет!», «Здесь я не нужна. Там я невозможна».
Долгое время Марина Ивановна жила заграницей и только в июне 1939 года приехала в СССР. Далее несчастье за несчастьем: в августе арестовали дочь, в октябре – мужа Цветаевой, Гослитиздат задержал ее сборник стихов, ей не на что было жить. 31 августа 1941 года великий русский поэт Марина Ивановна Цветаева добровольно ушла из жизни в небольшом городке Елабуга. В одной из предсмертных записок были слова: «А меня простите – не вынесла».
В лирике Марины Цветаевой есть какая-то особенная доверительность, открытость. Валерий Брюсов писал, что от её стихов бывает иногда неловко, будто подсмотрел в замочную скважину. И действительно, в стихах — вся ее жизнь.
В Москве не до стихов?
Особая позиция Цветаевой в русской литературе не в последнюю очередь обусловлена тем, что девочка Марина появилась на свет пусть и в интеллигентной, творческой семье, но не в Петербурге, куда стекались крупнейшие стихотворцы 1900-х, а в Москве. «Башня» Вячеслава Иванова, где по средам читали свои произведения Бальмонт и Сологуб; Институт Живого Слова — место проведения первых лекций Николая Гумилёва; кафе «Подвал Бродячей Собаки» — излюбленное место как начинающих футуристов, так и акмеистов, — все эти знаковые места располагались в Санкт-Петербурге.
Конечно, это не значит, что в Москве начала ХХ в. вовсе не было литературного процесса. Так, участник группы «новокрестьянских поэтов», а впоследствии имажинист С. А. Есенин успел пожить не только в Петербурге, но и в Москве, где сейчас планируют воссоздать некогда знаменитое «Кафе имажинистов». Перу В. В. Маяковского принадлежат знаменитые строки: «Я хотел бы жить и умереть в Париже, / Если б не было такой земли — Москва», в этом городе в 1920-х действовало его детище — ЛЕФ, «Левый фронт искусств». Не раз бывали в городе на семи холмах и Александр Блок, и Анна Ахматова; и всё-таки ключевые свои произведения они писали в Петербурге — и о Петербурге. Если бы Цветаева появилась на свет в Северной столице, кто знает, может, она и примкнула бы к одному из прославленных литературных «лагерей». Однако в Санкт-Петербурге Марина Ивановна побывала лишь трижды, причём один из таких визитов продлился лишь сутки.
Чем же занималась поэтически одарённая девушка, чей отец был профессором Московского университета, блестящим знатоком истории и филологии, а мама — прославленной пианисткой и педагогом? Некоторое время посещала лекции при издательстве московского журнала символистов «Мусагет», в переводе с древнегреческого — «повелитель муз». В разное время познакомилась с Андреем Белым, Константином Бальмонтом, а также Осипом Мандельштамом, с которым она даже находилась в романтических отношениях. Многие, прочитав цикл «Стихи к Блоку», полагают, что Марина Ивановна была знакома и с величайшим российским символистом, — но нет: знакомство Цветаевой и Блока осталось заочным. То есть они были друг о друге наслышаны, но никогда не встречались.
Любопытный факт. Первое стихотворение из цветаевского цикла «К Блоку» начинается так:
Имя твоё — птица в руке,
Имя твоё — льдинка на языке.
Одно-единственное движенье губ.
Имя твоё — пять букв.
Внимательный читатель спросит: почему пять букв? «Блок» — всего четыре, «Александр» — девять. Может, речь идёт о каком-то прозвище или псевдониме символиста? но если так, то о каком? На самом деле всё просто. Стихотворение «Имя твоё…» Цветаева написала в 1916 году — незадолго до реформы русской орфографии, состоявшейся в 1917—18 гг. После реформы новоиспечённые жители Советского Союза перестали писать Ъ на конце любого слова, оканчивающегося на согласную. То есть ещё в 1916 году фамилия Александра Александровича писалась так: «Блокъ». Кстати, когда после реформы книгоиздатели перепечатали «Войну и мир», убрав из романа-эпопеи все твёрдые знаки, то книга стала тоньше на целых 30 страниц!
Но вернёмся к Цветаевой. В 18-летнем возрасте она выпустила первый стихотворный сборник — «Вечерний альбом», — который всерьёз заинтересовал критиков. Впоследствии стала близким другом Бориса Пастернака (да-да, того самого, который получил бы Нобелевскую премию, если бы не нападки властей). И всё-таки Марина Ивановна была и осталась, пожалуй, наиболее самодостаточной литературной величиной первой половины ХХ в. Какие же характерные черты имеют её произведения разных периодов, а также поэмы и пьесы? Присмотримся внимательнее.
Труб – лишь только лепет
Трав – перед тобой.
Марина Цветаева – большой поэт, ее вклад в культуру русского стиха XX века значителен. Судорожные и вместе с тем стремительные ритмы Цветаевой – это ритмы XX века, эпохи величайших социальных катаклизмов и грандиозных революционных битв.
Марина Ивановна Цветаева (1892-1941) в начале творческого пути считала себя и была последовательным романтиком. Она наиболее полно выразила в русской литературе неоромантические
веяния, которым был отмечен серебряный век. Яркой приметой русского романтизма была цыганская тема. Она оказалась одной из центральных в ранней лирике Цветаевой. На страницах ее первых книг мы замечаем влияние Байрона, Пушкина как романтика, Батюшкова. Ее излюбленные слова –
никогда
и
навеки
– слова, обозначающие романтические крайности. При всем неповторимом своеобразии она стала преемницей традиций экспрессионизма и кубофутуризма. Приемы поэтической речи у нее именно футуристические: напряженное внимание к звучанию речи, слову и словообразованию, обилие пауз (цветаевские тире соответствуют не синтаксису, а эмоциям), синтаксис, противостоящий бытовой речи, стих, нарушающий нормы силлаботоники, ораторская интонация, срывающаяся на крик, вопль. Основным для Цветаевой становится прием смыслового варьирования. В ее сознании возникает какая-то мысль, обычно в метафорической форме, в виде афористической формулы. Этот зародыш стихотворения становится инвариантом, неизменной основой; она многократно варьируется, и эти варианты составляют основную ткань произведения.
Первый сборник стихов – «Вечерний альбом» (1910), сборники «Волшебный фонарь», «Из двух книг», «Версты», «Ремесло», «После России» и др. Поэмы «Царь-Девица», «Поэма горы», «Поэма конца», «Поэма лестницы», «Поэма воздуха», «Автобус» и др. Пьесы «Конец Казановы», «Федра» и др. Эссе «Мой Пушкин».
В первой книге – этюды, лирические картинки, зарисовки жизненных ситуаций, душевных конфликтов. В названиях стихотворений проступает живописный импрессионизм: «Дортуар весной», «В Люксембургском саду», «Дама в голубом», «Акварель», «Книги в красном переплете». Также музыкальные ассоциации. Художественный синтез.
Не принадлежала ни к одной из поэтических групп. Но имело место влияния символизма, которое проявилось, прежде всего, в представлении о том, что поэт – посредник между миром человеческим и астралом и роль его на земле – преобразующая. Артистическая натура Цветаевой, отсутствие каких-либо усилий, направленных на создание имиджа поэта, органичный вход в литературу.